В стихотворении "Канцона вторая (И совсем не в мире мы...)" Николай Гумилев рассматривает тему разрыва в отношениях между двумя любящими людьми. С первых строк становится ясно, что герои стихотворения находятся в состоянии раздора и разлуки.
Гумилев использует образ Юлии, явно указывая на Петрарку и Лауре, в чьих стихах главное место занимал мотив недостижимой любви. Но в этом стихотворении Гумилев не поддерживает традиционный образ плачущего и тоскующего за недостижимой возлюбленной поэта, а обращаясь к ней прямо, ставит своего героя в позу законченного абсурда, превращая тоску не в мужское сожаление о пережитом, чувствующий себя проклятым из "мой (я)" в финальной строфе текста.
Изображение "А любовь, как поем из старой гомонгий" выделяет тоску, которая величивается через это соотношение с песней. Метафора гомонгий/песен обозначает невозможность мудрости в этой ситуации, сознание поддельности гармонии.
Облако, облако, слушаю в тиши, / Ты же меня не унесешь, не зови... выделяет лучевиковско-светлые пейзажи, за которыми просто прячется вековая застилавающий душу насмешки. Гумилев затрагивает чувство разочарования и недовольства, утраченной возможности быть с любимым человеком.
В целом, стихотворение "Канцона вторая (И совсем не в мире мы...)" Николая Гумилева является мощным выражением чувства разлуки и потери в любви, размышляющим о том, как невозможно преодолеть расстояние между любящими душами.
В стихотворении "Канцона вторая (И совсем не в мире мы...)" Николай Гумилев рассматривает тему разрыва в отношениях между двумя любящими людьми. С первых строк становится ясно, что герои стихотворения находятся в состоянии раздора и разлуки.
Гумилев использует образ Юлии, явно указывая на Петрарку и Лауре, в чьих стихах главное место занимал мотив недостижимой любви. Но в этом стихотворении Гумилев не поддерживает традиционный образ плачущего и тоскующего за недостижимой возлюбленной поэта, а обращаясь к ней прямо, ставит своего героя в позу законченного абсурда, превращая тоску не в мужское сожаление о пережитом, чувствующий себя проклятым из "мой (я)" в финальной строфе текста.
Изображение "А любовь, как поем из старой гомонгий" выделяет тоску, которая величивается через это соотношение с песней. Метафора гомонгий/песен обозначает невозможность мудрости в этой ситуации, сознание поддельности гармонии.
Облако, облако, слушаю в тиши, / Ты же меня не унесешь, не зови... выделяет лучевиковско-светлые пейзажи, за которыми просто прячется вековая застилавающий душу насмешки. Гумилев затрагивает чувство разочарования и недовольства, утраченной возможности быть с любимым человеком.
В целом, стихотворение "Канцона вторая (И совсем не в мире мы...)" Николая Гумилева является мощным выражением чувства разлуки и потери в любви, размышляющим о том, как невозможно преодолеть расстояние между любящими душами.