Столповский и Одинцова встретились впервые после долгого разлуки. Она была бледна и худа, но глаза ее были ясны и светлы. Он взглянул на нее с нежностью и нежданно ощутил, что в его душе что-то тревожно замерло.
Она смотрела на него с теми же чистыми, непоколебимыми глазами, в которых он так часто видел прежде свое отражение. И вдруг, словно по волшебству, он понял, что любит эту женщину, что все эти годы он ни о ком так не думал и не говорил, как о ней.
Он взял ее руки в свои и прижал их к губам, не находя слов, чтобы выразить все, что он чувствовал в эту минуту. Но глаза ее сказали ему больше, чем любые слова. Они смотрели друг на друга, и в их взглядах были все те мгновения счастья и боли, которые они пережили вместе.
Но вот настал момент их расставания. Он поцеловал ее руку и прошептал: "Прощай, моя дорогая". И в тот же миг он почувствовал, что теперь она станет для него навсегда тем же светлым и непостижимым идеалом, который он так долго искал.
И она ушла, оставив ему в душе тот самый огонь, который долго тлел и никогда не погас.
Столповский и Одинцова встретились впервые после долгого разлуки. Она была бледна и худа, но глаза ее были ясны и светлы. Он взглянул на нее с нежностью и нежданно ощутил, что в его душе что-то тревожно замерло.
Она смотрела на него с теми же чистыми, непоколебимыми глазами, в которых он так часто видел прежде свое отражение. И вдруг, словно по волшебству, он понял, что любит эту женщину, что все эти годы он ни о ком так не думал и не говорил, как о ней.
Он взял ее руки в свои и прижал их к губам, не находя слов, чтобы выразить все, что он чувствовал в эту минуту. Но глаза ее сказали ему больше, чем любые слова. Они смотрели друг на друга, и в их взглядах были все те мгновения счастья и боли, которые они пережили вместе.
Но вот настал момент их расставания. Он поцеловал ее руку и прошептал: "Прощай, моя дорогая". И в тот же миг он почувствовал, что теперь она станет для него навсегда тем же светлым и непостижимым идеалом, который он так долго искал.
И она ушла, оставив ему в душе тот самый огонь, который долго тлел и никогда не погас.