В начале трагедии, я представляю себе облик Прометея какого-то мудрого и сильного бога, с гордым и непоколебимым взглядом. Его голос звучит громко и мощно, полный уверенности и стойкости. Он выглядит как праведный и бесстрашный воин, готовый бороться за свои убеждения.
В конце трагедии, облик Прометея может быть измученным и изможденным от многолетнего страдания. Его голос становится слабее и тихим, но при этом остается наполненным мудростью и состраданием. Он выглядит как погибший герой, который не сдался перед невзгодами и остался верен своим принципам до конца.
В начале трагедии, я представляю себе облик Прометея какого-то мудрого и сильного бога, с гордым и непоколебимым взглядом. Его голос звучит громко и мощно, полный уверенности и стойкости. Он выглядит как праведный и бесстрашный воин, готовый бороться за свои убеждения.
В конце трагедии, облик Прометея может быть измученным и изможденным от многолетнего страдания. Его голос становится слабее и тихим, но при этом остается наполненным мудростью и состраданием. Он выглядит как погибший герой, который не сдался перед невзгодами и остался верен своим принципам до конца.