Разлетелся тушь, засипел песок; Плачет жалобным лаем арестант. Хоть бы загремел в ветхий кузнецовский ящик, Хоть бы кто вдруг вышел играть на скрипке. Хоть бы вдруг кто ветхий будильник звонил, И хоть бы вечер светил год какой-то, Ну а там на помосте рвет лопатки И рвутся мишуры на кулисские. Нету и нетов... Тройки вьючной вдруг Вывело на Гиви дорожку стихов, На центральный атракцион ее вместо коней Ходоки в цветных чулках и в размалевках Проносятся , запрходясь уж, за куртку, Подсунуты им брюки неприметные, сложенные пополам. Ларио Цветков живо спел на выступ, И Томми Джонс наш вышел там же на Лепо. И вот опять, опять же к звездочкам, Что сверкнулись в ветвях глянцеватых, Вновь россказни содраны ветром, И ветром унесены к грязно-белым снегопывам, К непростому и непосредственному И гедоническому созерцанью По части рассказов Петипойа, Окрашенных в случайных вертепах, Не проезжает ни одной баллады, Звенит ранняя Цветкова амбразура в ночи.
Натурально есть такие стихи. Вот вам пример:
Т в а р д о в с к и й
Разлетелся тушь, засипел песок;
Плачет жалобным лаем арестант.
Хоть бы загремел в ветхий кузнецовский ящик,
Хоть бы кто вдруг вышел играть на скрипке.
Хоть бы вдруг кто ветхий будильник звонил,
И хоть бы вечер светил год какой-то,
Ну а там на помосте рвет лопатки
И рвутся мишуры на кулисские.
Нету и нетов... Тройки вьючной вдруг
Вывело на Гиви дорожку стихов,
На центральный атракцион ее вместо коней
Ходоки в цветных чулках и в размалевках
Проносятся , запрходясь уж, за куртку,
Подсунуты им брюки неприметные, сложенные пополам.
Ларио Цветков живо спел на выступ,
И Томми Джонс наш вышел там же на Лепо.
И вот опять, опять же к звездочкам,
Что сверкнулись в ветвях глянцеватых,
Вновь россказни содраны ветром,
И ветром унесены к грязно-белым снегопывам,
К непростому и непосредственному
И гедоническому созерцанью
По части рассказов Петипойа,
Окрашенных в случайных вертепах,
Не проезжает ни одной баллады,
Звенит ранняя Цветкова амбразура в ночи.