Акакий Акакиевич стоял перед зеркалом, нежно гладя новую шинель, которую только что получил. Его глаза сверкали радостью, а улыбка несчастного чиновника, наконец-то обретшего достойное одеяние, играла на его устах. Лицо Акакия было выражением благоговейного восторга перед этим великолепным подарком судьбы. Он чувствовал себя как король, облаченный в мантию своей власти и значимости. Ни одна морщинка на его лице не могла сравниться с радужным сиянием его глаз, полных благодарности и смирения перед тем, что ему наконец-то улыбнулось счастье.
Акакий Акакиевич стоял перед зеркалом, нежно гладя новую шинель, которую только что получил. Его глаза сверкали радостью, а улыбка несчастного чиновника, наконец-то обретшего достойное одеяние, играла на его устах. Лицо Акакия было выражением благоговейного восторга перед этим великолепным подарком судьбы. Он чувствовал себя как король, облаченный в мантию своей власти и значимости. Ни одна морщинка на его лице не могла сравниться с радужным сиянием его глаз, полных благодарности и смирения перед тем, что ему наконец-то улыбнулось счастье.