Егорка сидел за столом, держа кисть в руке, сверкающую от отражения света. В комнате уже смеркалось, за окном темнело. Егорка глядел на лист бумаги перед собой, на котором дрожали тонкие чернильные линии, обрисовывая контуры темных деревьев, каменных стен и мягких светящихся отзеркаливаний озера. Его рука медленно скользила по бумаге, создавая новые формы и оттенки. Темные тени и яркие световые пятна начинали оживать и превращаться в картины вечернего пейзажа. Вдыхая запах свежей краски, Егорка испытывал умиротворенное чувство полета мыслей и фантазий, которые он воплощал на листе бумаги, оставляя на нем вечерний мир своим мастерством.
Егорка сидел за столом, держа кисть в руке, сверкающую от отражения света. В комнате уже смеркалось, за окном темнело. Егорка глядел на лист бумаги перед собой, на котором дрожали тонкие чернильные линии, обрисовывая контуры темных деревьев, каменных стен и мягких светящихся отзеркаливаний озера. Его рука медленно скользила по бумаге, создавая новые формы и оттенки. Темные тени и яркие световые пятна начинали оживать и превращаться в картины вечернего пейзажа. Вдыхая запах свежей краски, Егорка испытывал умиротворенное чувство полета мыслей и фантазий, которые он воплощал на листе бумаги, оставляя на нем вечерний мир своим мастерством.