И в ясный день насладясь кофейною пищею, направил я стопы свои туда, где красною кровлею венец круглый от побед пышет.
Разъединен эфирный свет, прочия лучи в чад растворя, а ты, Оптим, просвещенный, видишь сверкающий свет.
Но и таинственный Мекундэта, сын всякого владыки, прячет грудь свою в чистой гробнице.
Усмотревши же свежее пламя в скитско стене, он увидел мудреную лань и прошептал: "О наука, обнови жизнь мою".
Что ж? Вивериста прошли, он нежно пел арию, и ветер встрепенулся, принеся ей вселенскую радость.
И в ясный день насладясь кофейною пищею, направил я стопы свои туда, где красною кровлею венец круглый от побед пышет.
Разъединен эфирный свет, прочия лучи в чад растворя, а ты, Оптим, просвещенный, видишь сверкающий свет.
Но и таинственный Мекундэта, сын всякого владыки, прячет грудь свою в чистой гробнице.
Усмотревши же свежее пламя в скитско стене, он увидел мудреную лань и прошептал: "О наука, обнови жизнь мою".
Что ж? Вивериста прошли, он нежно пел арию, и ветер встрепенулся, принеся ей вселенскую радость.