«Скорее бы кто-нибудь придумал мне что-нибудь умное для себя, и я жил бы спокойно!»
«Зная, что он возвращается к своей роскошной женщине, я спорил с ним так долго, пока он не устал от вопросов моих и не велел уходить».
«Я умер», - кричит Печорин, - «и я принадлежу вам; я тело ваше, я кровь ваша, я дух ваш».
«Я обращался с ним так, как никогда не бывало прежде; казалось, я помышлял только о том, чтобы показать ему, насколько я понимаю честолюбие».
«Я не нашел еще и нужного горя; тот, что у меня был, казался мне недостаточным».
«Я снова мог бы только отдать жизнь за нее; но такой момент, как в Горного Ларио, не ожидается вторично».
«Скорее бы кто-нибудь придумал мне что-нибудь умное для себя, и я жил бы спокойно!»
«Зная, что он возвращается к своей роскошной женщине, я спорил с ним так долго, пока он не устал от вопросов моих и не велел уходить».
«Я умер», - кричит Печорин, - «и я принадлежу вам; я тело ваше, я кровь ваша, я дух ваш».
«Я обращался с ним так, как никогда не бывало прежде; казалось, я помышлял только о том, чтобы показать ему, насколько я понимаю честолюбие».
«Я не нашел еще и нужного горя; тот, что у меня был, казался мне недостаточным».
«Я снова мог бы только отдать жизнь за нее; но такой момент, как в Горного Ларио, не ожидается вторично».