На тоненькой бумажке было написано рукой изящной художницы, что она больше всего на свете любит желтый цвет, хотя раньше, когда была маленькой, нравился голубой - так неуловимы и чудны пути наших воспоминаний.
В темном коридоре манора, где тени играли в серых углах и запах древней пыли витал в воздухе, она обнаружила старинный картины, покрытые золотистыми пятнами и потрескавшимся мазками, напоминавшими об эпохе, когда само искусство еще было даром уцелевших времен.
На тоненькой бумажке было написано рукой изящной художницы, что она больше всего на свете любит желтый цвет, хотя раньше, когда была маленькой, нравился голубой - так неуловимы и чудны пути наших воспоминаний.
В темном коридоре манора, где тени играли в серых углах и запах древней пыли витал в воздухе, она обнаружила старинный картины, покрытые золотистыми пятнами и потрескавшимся мазками, напоминавшими об эпохе, когда само искусство еще было даром уцелевших времен.